Радиоинтервью Владимира Кличко
24 августа чемпион WBO и IBF в супертяжелом весе Владимир Кличко был гостем радиостанции On The Ropes Boxing Radio, и мы предлагаем вашему вниманию текст этого небезынтересного интервью, опубликованный на сайте Eastsideboxing.com.
Дженна Джей: Владимир Кличко, добро пожаловать на радио-шоу On the Ropes. Я ведущая Дженна Джей, и мой соведущий Рамми. Как ваши дела?
Владимир Кличко: Спасибо. Все очень хорошо. Не могу жаловаться. Я только что закончил партию в гольф, и это была очень и очень хорошая игра.
Д.Д.: Мы очень рады, что вы нашли время присоединиться к нам сегодня и ответить на наши вопросы. И прежде всего, хочу поздравить вас с завоеванием пояса журнала The Ring в супертяжелом весе в поединке против Руслана Чагаева.
В.К.: Большое спасибо! Я очень хотел завоевать этот титул, и полагаю, что последние три или четыре года я ждал этой возможности. И к счастью, я его завоевал. В действительности все получилось случайно, так как я должен был драться с Дэвидом Хэем, но за две недели до боя мой соперник отказался от участия, и я получил возможность встретиться с третьим номером рейтинга The Ring [Русланом Чагаевым], и так я завоевал этот титул. Что сделало меня очень счастливым.
Д.Д.: Вы сказали, что вам потребовалось три-четыре года на то, чтобы получить подобное признание, и как вы сейчас себя чувствуете в качестве лучшего супертяжеловеса мира?
В.К.: Это просто потрясающе (смеется). Однако я понимаю, что теперь у меня есть обязанность сохранять это звание до тех пока, я буду выступать на ринге, и, конечно, это создает определенное давление. Я понимаю, что многие боксеры хотят встретиться со мной и, естественно, отобрать это звание у меня. Это оказывает определенное давление на меня, и мне просто необходимо защищать это звание, что я намерен делать на протяжении все моей оставшейся карьеры, и мне нравится эта задача. Я думаю, что каждый чемпион мира в супертяжелом весе имеет возможности для того, чтобы делать какие-то вещи и привлекать внимание людей к определенным проблемам, существующим в мире. Сейчас я говорю о благотворительной деятельности, и я думаю, что очень важно, что мы многое сделали и дали ход многим мероприятиям в этой сфере, и многое еще предстоит сделать.
Д.Д.: Спасибо. Я хочу передать слово моему коллеге Рамми.
Джеффри Чиани (Рамми): Здравствуйте, Владимир. Хочу спросить у вас следующее. Под руководством Эмануэля Стюарда вы заметно улучшили свой бокс, но ваш первый поединок с ним вы проиграли Леймону Брюстеру. Чему смог научить вас Эмануэль с той поры, так как, с точки зрения поклонника бокса, очевидно, что вы стали намного лучше и эффективнее на ринге?
В.К.: Мы очень много обсуждали поединок против Брюстера и пересматривали его раз за разом, и все, что я делал в том поединке, было безупречно, верите или нет. И стратегия и тактика работали, и я делал с Брюстером все, что хотел, на протяжении пяти раундов — в действительности на протяжении первых четырех раундов, а остальное уже в истории. Я проиграл тот бой. Я просто хотел сказать, что тот бой был безупречен. Я делал все, что должен был делать. Результат был неутешительным, и это действительно было плохое начало работы с Эмануэлем Стюардом. Я начал работать с ним, и мы проиграли.
Я сказал мы, потому что не только я работаю на ринге, это работа всей команды, поэтому я сказал мы, однако мы обратили внимание на мои природные возможности и попытались их использовать. Это конечно ударная мощь, но это также и умение двигаться по рингу и скорость, которая у меня есть. Как говорит Эмануэль Стюард: «скорость убивает». И я верю в это. В нашем спорте, если ты встречаешься с боксером, который действительно медленный, это не очень хорошо для него, потому что у него нет никаких шансов против соперника, который быстрее. И я думаю, что наша работа с Эмануэлем Стюардом творческая. Мы создаем новое и опробуем это в тренировках, затем мы реализуем это в ринге, то есть мы на ринге делаем практически все из того, что подготовили перед боем, и это великолепно действует. Это не похоже на хаос, я не выхожу на ринг и не пытаюсь просто победить. У нас другой подход. Я выхожу на ринг и твердо знаю, что нужно делать, потому что во время подготовки мы много дней изучаем видео нашего противника, и это на самом деле очень просто — драться против них. Когда ты знаешь, что нужно делать, это очень и очень просто.
Д.Д.: Владимир, некоторые люди считают нынешнее состояние супертяжелого веса не самым лучшим. И хочу вас спросить, кого вы считаете самым серьезным соперником для вас?
В.К.: Я был Черногории, и встретил своего поклонника, который сказал: «Да, сейчас в супертяжелом весе спад, кризис, и название этого кризиса — братья Кличко». Я подумал, что это забавно, так как можно смотреть на это как на реальный кризис, или можно видеть в этом то, что мы действительно доминируем в дивизионе, и в действительности это мнение из США о том, что супертяжелый вес в кризисе, у него трудности, и никто им не интересуется. Однако в других частях света, например в Европе, есть большое соперничество, и два последних боя братьев Кличко посмотрело 11,5 миллионов человек, из 85-86 миллионов живущих в Германии, и это только данные по Германии. Так что рейтинги просто потрясающие. Мы заполняем спортивные арены под завязку. Мы заполнили стадион — последний бой был на 60-тысячном стадионе, и это были не просто гости, и мы не раздавали билеты, билеты были куплены людьми, которые хотели посмотреть бой. Здесь в Европе мы не видим никаких тяжелых времен для супертяжелого веса, но конечно я понимаю, что в США нет настоящих американских звезд, которые хорошо смотрятся, и даже не столько хорошо, сколько зрелищно. Хотелось бы, чтобы американские супертяжеловесы тоже создавали хорошую конкуренцию в супертяжелом весе. Например, мой брат Виталий будет драться в Лос-Анджелесе в Staples Center против Криса Арреолы, непобежденного американца. Он победил большинство своих соперников нокаутом, и это будет бой за чемпионский титул WBC. Я думаю, что этот бой вызовет большой интерес в США, не только потому, что будет драться один из братьев Кличко, но и потому, что будет драться еще ни разу не проигрывавший американский боксер. Я думаю, что это будет очень и очень хороший бой. Я имею в виду, это будет хорошее значительное событие для всего спорта и для супертяжелого веса.
Д.Д.: Хочу спросить сейчас, в продолжение сказанного, было много разговоров о том, что вы можете встретиться с американцем Эдди Чемберсом. Это будет ваш следующий бой, или вы еще не вполне уверены в этом?
В.К.: Возможно все так и будет, и я встречусь с Чемберсом, тоже очень опытным боксером, и этот бой будет за все мои титулы. Так что в декабре, декабре этого года этот поединок состоится. Я точно не знаю, где он пройдет, но, естественно, это будет крупное событие.
Д.Д.: Великолепно.
В.К.: Я еще не знаю, где будет этот бой.
Д.Ч.: Владимир, ваш бой против Сэмюэла Питера стал во многом переломным для вас, вы продемонстрировали удивительное мужество, трижды вставая после нокдауна, и за исключением нокдаунов, вы доминировали весь бой. Я слышал — не знаю, правда это или нет, — что в случае поражения вы думали о завершении карьеры, но вы вышли из боя победителем, и с течением времени стали еще более уверенным в себе и более искусным боксером. Расскажите нам об этом поединке, задумывались ли вы о чем-нибудь подобном тогда?
В.К.: После поражения от Брюстера и победы разделенным решением судей над Вильямсоном, мне было необходимо перегруппироваться и заявить о себе. И тогда появился подающий надежды Сэмюэл Питер. Мой бывший спарринг-партнер, с которым я тренировался перед боем против Чарльза Шаффорда. Он был моим спарринг-партнером, и я помнил, как он появился в моем тренировочном лагере, и как мы спарринговали, и мне было несложно спарриновать с ним. В любом случае, я немного знал его, и я очень хотел этого поединка, потому что это был бой за первое место в рейтинге IBF и, кажется, еще какой-то организации — WBC или WBA. То есть это был поединок за место претендента на титул, и я помню, что отношение моего соперника и его команды к этому бою был неправильным. Я имею в виду его менеджеров и друзей, которые считали меня уже ни на что не годным, что было мне на руку, так как я знал, что могу победить этого парня. И что касается самого боя, должен сказать, что Сэмюэл Питер выложился полностью. Он был полон энергии и уверенности в себе, потому что он никогда не проигрывал, и он просто думал, что переедет младшего брата, и, на мой взгляд, это привело его к поражению. Я должен признаться, что я был очень удивлен тем, сколько ударов он пропустил, но ни разу не оказался на полу — в двенадцатом раунде, когда я провел левый боковой и потряс его, я думал, что я сломал себе руку, таким сильным был удар, я видел, что он потрясен и думал, что он вот-вот упадет, но он продолжал стоять — я был очень удивлен. В любом случае, он был сильно избит, и ему удалось достать меня пару раз. Бой был тяжелым, но моя уверенность в своих силах была слишком велика для Сэмюэла Питера, который, вероятно, недооценил меня. Эту ошибку совершают многие, недооценивают и затем проигрывают бой, когда они меня недооценивают.
Д.Д.: Владимир, вы кратко упомянули о своем брате, и у меня есть вопрос. Вы говорили, что в прошлом вы спарринговали с родным братом, и глядя на то, как все спрашивают, что бы было если бы вы встретились на ринге, не могли бы вы рассказать, на что были похожи эти спарринги.
В.К.: Мы вместе уже 33 года, и мы всегда поддерживали друг друга. И поэтому этого вопроса никогда не возникает, однако (смеется) мы никогда не будем драться друг с другом, потому что в этом нет смысла. Виталий всегда показывал мне какие-то приемы, потому что он был более опытен, и он был старшим братом. Он на 5 лет старше меня, что помогало мне, но позднее, когда я приобрел больше опыта, я тоже старался помогать своему брату. Ранее мы спарринговали, но с возрастом мы стали настолько неуступчивы, что наши спарринги становились слишком эмоциональными, и всегда одному из нас — чаще всего мне (смеется) — хорошо доставалось. Поэтому после того как я сломал ногу — можете себе представить каков был этот спарринг, что я сломал ногу, — мы решили никогда больше не спарринговать друг с другом, потому что мы слишком неуступчивы и эмоциональны, и становимся старше и тяжелее, так зачем нам уничтожать друг друга. Так мы завершили совместные спарринги.
Д.Ч.: Владимир, во многих смыслах вас считают уникальной комбинацией европейского боксера, прямо держащего спину, который также показывает всплески американского стиля бокса. Расскажите нам о своем любительском опыте и объясните разницу, которую вы видите между европейским и американским стилями, сочетающимися в вас так хорошо.
В.К.: Ваши слова я расцениваю как комплимент. Мне есть над чем работать и что улучшать, и я работаю над этим. Я очень много работал с известными тренерами, такими как Томми Брукс, Фредди Роуч, Дон Тернер и Эмануэль Стюард, а также со многими другими тренерами с Востока, и от всех них я взял все лучшее, что мог взять, потому что у старых тренеров есть свои сильные стороны, в конце концов, я нашел Эмануэля Стюарда, который просто гений в ринге. Я не боюсь называть его гениальным, и мне хотелось сказать это самому, потому что я получал свой опыт от самых разных тренеров из разных стран, и этот человек действительно не пытается изменить меня. В действительности он добавляет новое, и мы часто беседуем. Мы, как я уже говорил, создаем новое, и то, что мы делаем на ринге и на тренировках — это искусство, на самом деле. Это огромное преимущество пройти советскую школу бокса, потому что я пошел в спортшколу еще в Советском Союзе, и советская школа была очень и очень хорошей, любительская школа была хорошей и сильной. И я полагаю, что проблема, особенно в США, в том, что у боксеров нет любительского опыта. Как можно сделать профессионального боксера с хорошими навыками из тех, кто не имеет любительского опыта, это, несомненно, шаг вниз, а не вверх.
И я полагаю, что американские боксеры-любители должны много путешествовать, принимать участие в соревнованиях, и тогда в этой сфере будет много молодых сильных боксеров, и это повлияет и на профессиональный спорт. В этом нет сомнений. Они должны иметь возможность, как и я, пробовать свои силы в других странах, с другими тренерами и другими стилями. Нет никаких преимуществ между американским и европейским стилями. Единственная вещь, которая важна в боксе, это результат, не важно, как ты боксируешь, важен результат. И полагаю, что возможно разница между европейским и американским стилями в том, что американский стиль очень открытый, и в нем все внимание направлено на то, как нанести удар; возможно, во вторую очередь уже на то, как не пропустить, или даже в третью очередь не пропустить. Поэтому в нем много активных действий, и скажу, что в каком-то смысле это похоже на ковбойский стиль, понимаете, очень агрессивный. Просто пришел и всех побил!
Д.Д. и Д.Ч.: (смеются)
В.К.: И иногда, даже без стратегии, возможно европейские стили более защитные, но меня, прежде всего, учили не пропускать удары, поэтому я работаю над защитой. Мои соперники, — не на ринге, мои спарринг-партнеры, — выходя на ринг, имеют задачу атаковать меня, а я должен, стоя на одной ноге, уходить от ударов, двигая корпусом, затем я меняю ногу, и прыгая на одной ноге пытаюсь уходить от их ударов. Они стоять на обеих ногах, а ты пытаешься защищаться, это намного легче, ты двигаешься намного легче, но первое, чему меня учили, это не пропускать удары. Затем, во вторую очередь, ты ищешь возможности для нанесения собственного удара. Вот, наверное, разница между американским и европейским стилями.
Д.Д.: Отлично.
В.К.: Я понятно объяснил?
Д.Д.: Да. Перед тем, как мы вас отпустим, у нас еще есть несколько вопросов. И один из них касается кратко упомянутого поединка против Чагаева 20 июня. Первоначально вы должны были встретиться с Дэвидом Хэем в тот день, но он отказался из-за травмы. И после этого он намеревался встретиться с вашим братом, но опять отказался от боя ради встречи с Николаем Валуевым. Можете озвучить свое мнение по поводу действий Дэвида Хэя, как на ринге, так и за его пределами?
В.К.: Я не люблю говорить о людях за глаза, когда они не присутствуют при разговоре, и не могу ответить, но я прокомментирую это. Когда кто-нибудь, как Дэвид Хэй вызывает тебя на бой на протяжении года — вызывает, вызывает, вызывает, — он говорит множество не соответствующих действительности вещей, неприятных вещей о тебе, как о человеке, а также распространяет свои изображения с твоим обезглавленным телом и обезглавленными телами твоих родных, это переходит все границы. В мире много видов спорта и у каждого свои правила и свое поведение, но это определенно выходило за эти рамки и за рамки понимания. То как он продвигает себя — это удар ниже пояса.
Затем он соглашается на бой и обещает то, что он и его менеджер Адам Бут не могут сделать, например стадион Челси в Лондоне. И мне приходится ждать его полгода, потому что стадион Челси был обещан на 20 июня, в противном случае мы бы встретились еще в марте. Но стадиона нет, и я жду до июня. Я сказал: «хорошо, я встречусь с тобой», так как не только я хотел этого боя, но поклонникам бокса — из-за того, как он продвигал себя, — было очень интересно посмотреть, как он упадет в бою против Кличко. Поэтому я сказал: «хорошо, Дэвид, мы будем драться», и он спросил меня, будет ли бой 20 июня. С Лондоном не получилось, и мне нужно было найти другой стадион в Германии, что мы с К2 и сделали, а за две недели до боя он соскочил. Я не виню его, знаете, травмы в спорте очень часты, и атлеты постоянно травмируются, такое бывает, но его просьбы о том, чтобы отложить бой на неделю, затем на две, затем на четыре, затем на семь недель… Я не мог понять, можно ли воспринимать его серьезно. Поэтому я решил непременно выйти на ринг 20 июня, потому что я уже потерял с ним много времени, я чувствовал нехватку боевой практики, так как не вышел на ринг в марте или апреле, как обычно. А затем ему предстоял поединок с Виталием. Мы вели переговоры, и внезапно он исчез за день до подписания контрактов. Он испарился, а его менеджер даже не мог ответить на телефонный звонок и сказать нам, что бой отменен, потому что они договорились с Валуевым.
А потом его комментарии о том, что «с Валуевым мне намного легче боксировать», Дэвид сказал: «Для меня бой с Валуевым легче, чем бой с Кличко». Тут нет никакой логики, ну то есть, логика есть и она очевидна. Не знаю, должна быть какая-то гордость. Если ты заявляешь о чем то, если ты хочешь боя и вызываешь кого-то на поединок, и в действительности до этого ты подписал точно такой же контракт, по которому собирался выйти на ринг [против меня], и собираешься подписывать такой же контракт с Виталием, то есть в контракте ничего не изменилось, потом искать оправдания в том, что контракт был плохой. Это полная чушь. Я не замечаю этого человека. Он незрел как личность и незрел как боксер, таково мое мнение.
Д.Ч.: Владимир, сейчас я хочу задать вопрос. В действительности я уже имел возможность поговорить с Эмануэлем Стюардом об утверждениях некоторых людей о том, что супертяжелый дивизион слаб сейчас, однако другие прославленные чемпионы прошлого, как Ларри Холмс и Джо Луис могли доминировать в боксе на протяжении долгого периода, и сейчас то же самое пытаетесь проделать и вы. Хочу спросить, чего бы вы хотели достичь в своей карьере, и чем бы вы хотели запомниться поклонникам бокса?
В.К.: Честно говоря, на самом деле я не думаю и не беспокоюсь о репутации и о том, чем я запомнюсь. Я просто наслаждаюсь тем, что я делаю, мне действительно нравиться боксировать. Я не люблю смотреть бои, я не хожу на поединки других боксеров. Мне это не нравится, однако мне нравится самому быть на ринге и готовиться к защите своих титулов. Мне нравится, когда мне бросают вызов, и я люблю то, что я делаю. В противном случае я бы не проводил долгие тренировочные сборы и не соблюдал бы режим, что само по себе не просто. Для молодого мужчины поставить себя в те условия, когда у тебя есть только тренировки и ничего более, это достаточно сложно. Можете представить себя на моем месте в моем возрасте, но все равно, я делаю это, делаю с пониманием того, почему и зачем я это делаю, потому что мне нравится это. Без любви к этому я бы, наверное, завершил карьеру. Я люблю выступать, люблю быть окруженным людьми. Я люблю людей. Я люблю слушать комплименты о том, какой я хороший боксер, особенно не от мужчин. От женщин получать комплименты намного приятнее.
Это просто приятно быть на пике своих способностей и на вершине в спорте потому, что я занимаюсь спортом уже много лет. Я действительно наслаждаюсь этим, в особенности потому, что я понимаю, — это не вечно. Жизнь в спорте очень коротка, и я просто наслаждаюсь ею; мне не 23 года, мне — 32. Я нахожусь в самом расцвете своих сил, но я понимаю, что у меня осталось не так много времени, поэтому я наслаждаюсь каждой секундой, связанной с боксом.
Д.Д.: Владимир, не хотим задерживать вас надолго, поэтому я хочу задать вам последний вопрос. Что бы вы хотели сказать всем своим поклонникам?
В.К.: Прежде всего, я очень благодарен всем своим поклонникам — нашим поклонникам — я не прав, это не мои поклонники, это наши поклонники, поклонники бокса. Сейчас я говорю от имени всех чемпионов мира в этом виде спорта, если мне будет позволено, и от имени всех боксеров. Без вас мы бы не соперничали, не показывали бы наши лучшие выступления, мы бы не делали то, что делаем сейчас. Огромное спасибо. Я хочу поблагодарить всех вас за то, что у вас есть время и стремление следить за разными весовыми категориями и оставаться с нами на протяжении долгих лет, потому что я знаю многих поклонников, которые остаются приверженными этому виду спорта всю жизнь, так как этот вид спорта удивителен. Он имеет долгую историю, идущую еще с античности.
Кроме того, бокс начался, когда двое джентльменов хотели добиться сердца одной женщины, и она смотрела, как двое джентльменов поговорят друг с другом при помощи кулаков, и тот, кто победил, завоевывал ее сердце. В этом и заключалась суть боя. Именно поэтому я говорю о поклонницах женского пола. Среди тех, кто смотрит бокс, есть не только мужчины, но и женщины, я просто хочу поблагодарить всех их. Оставайтесь преданными нам, оставайтесь преданными братьям Кличко, и спасибо за ваше внимание. Желаю всем вам здоровья и удовольствия от спорта, который вы любите.
Д.Д.: Владимир, огромное вам спасибо за то, что уделили нам время. Желаем вам успехов в будущих поединках.
В.К.: Спасибо за приглашение. Это было настоящим удовольствием пообщаться с моими поклонниками с вашей помощью.
Д.Ч.: Спасибо, Владимир.
