«Вернблум сказал: «Ты ничего не умеешь, меняй профессию». Тикнизян — о сложном пути к основе ЦСКА
А еще — о предложениях «Зенита» и трудностях переезда в Москву.
Полузащитник ЦСКА Наир Тикнизян тренировался с основой на сборах в Кампоаморе, еще когда в команде играли Игнашевич, Березуцкие, Вернблум. И только 30 августа дебютировал в основе в РПЛ — в Грозном. Этим летом он был близок к уходу в аренду в «Тамбов», но тренерский штаб ЦСКА решил оставить игрока в команде.
Sport24 поговорил с Наиром о старте сезона, его пути к дебюту и предложении от сборной Армении.
— Что помнишь о матче с «Ахматом»?
— Я отношусь к себе очень самокритично. Всегда хочу больше и лучше, вне зависимости от того, как сыграл. Скажу лишь, что нужно работать в два раза больше, чтобы прогрессировать и выходить не на 45 минут. А на все 90.
— Что сказал Гончаренко после матча?
— Ни с кем этот матч не обсуждал. Мы отыграли и тут же ушли на перерыв на сборные. Даже теории и разбора не было, поэтому нет пока ни обсуждений, ни оценок со стороны тренерского штаба.
— Готов выйти в стартовом составе на дерби?
— Я в этом клубе уже практически восемь лет и с первого дня, как я сюда попал, прекрасно осознаю и понимаю, что такое дерби. Для меня это не просто игра, а игра, благодаря которой наши болельщики в случае победы будут очень продолжительное время радоваться, я готов выйти с первых минут, готов отдать на поле все, что у меня есть. Посмотрим, как решит тренер.
— Как оценишь старт нового сезона для ЦСКА?
— Результат не тот, который ждали мы и болельщики. Хотелось бы располагаться в турнирной таблице повыше, но команда старается, показывает характер. Я считаю, что в этих шести турах в некоторых матчах нам не повезло, особенно в матче с «Рубином». Это футбол, так бывает.
— На ЦСКА сказалось отсутствие привычного межсезонья?
— Все были в одинаковых условиях и в одном графике. Понятно, хотелось бы чуть больше отдохнуть, хотя бы на неделю, но это не оправдание. Пандемия заставляет подстраиваться под новые условия. Плюс в какой-то мере нам было на руку то, что быстро вышли из отпуска. Все были в более-менее хорошей форме.
— Плотность календаря на старте сезона изматывает?
— Изматывает, но мы все делали, чтобы как можно лучше переносить такой график. Он чем-то схож на тот график, когда команда играет в еврокубках, а ЦСКА в 19-й раз подряд будет играть в Европе, так что для нас это не большая проблема.
— В этом году матчи Лиги Европы начнутся на месяц позже, чем обычно. Это хорошо?
— С одной стороны, да. В команде все устаканится и стабилизируется, новички адаптируются, мы будем более сыграны. С другой — у нас уже накопится усталость, неизвестно, как это скажется.
— Если придется играть без болельщиков — это сильно скажется на игре команды?
— Для меня футбол — театр, где зрители — 90% всего происходящего. Без болельщиков, с пустыми трибунами и в полной тишине играть тяжело, но если нам придется это делать… Надеюсь, на результаты и самоотдачу ситуация никак не повлияет.
— Как вообще относишься ко всей истории с коронавирусом?
— Поначалу, как и большинство в России, относился скептически, но практика показывает, что вирус есть. Понимаю, что надо придерживаться всех мер предосторожности, чтобы обезопасить себя и от коронавируса, и от других заболеваний. Сейчас я гораздо ответственнее, чем в начале апреля. Слава богу, меня и моих близких это обошло стороной. Думаю, во многом как раз благодаря тому, что все меры мы соблюдаем.
— Возобновление сезона в РПЛ было верным решением?
— Абсолютно! Иначе распределить места между командами, которые борются за еврокубки и за выживание, было нельзя. Расставить все точки над i можно было только по честному спортивному принципу. Возобновление пошло только на пользу.
— К тому моменту ты уже вернулся в расположение ЦСКА?
— По сути, моя аренда в «Авангарде» закончилась, когда сезон в ФНЛ решили не доигрывать. Работать с ЦСКА начал с первого дня возобновления тренировок.
— Как отнесся к отъезду Гончаренко после «Зенита»?
— Все мы люди, у всех есть эмоции и какие-то личные переживания. Если быть честным, то я не следил за этими событиями и за тем, как они развивались. На носу была игра с «Динамо», и все мысли были только об ней и тренировочном процессе.
— У ЦСКА два поражения от «Зенита» за лето, во втором матче ты вышел во втором тайме. С ними возможно сейчас играть или это запредельный уровень?
— Естественно, с этим соперником можно играть и побеждать. Если сравнить матчи, то во второй игре мы были гораздо сильнее, чем в первой. Возможно, во втором матче сказался фактор какого-то невезения, неудачи. И тем не менее, отрицать тот факт, что «Зенит» сейчас один из сильнейших клубов РПЛ, нельзя. Можно банально посмотреть на подбор футболистов. Но это не повод выходить на игру с ними с опущенными руками.
— В молодежке ты играл слева ближе к защите, у Гончаренко — ближе к атаке. Где чувствуешь себя увереннее?
— Все зависит от схемы. В молодежной команде и в товарищеских матчах за основу все же я не чистым защитником был. Позиция подразумевала больше работы в полузащите. На данный момент я играю ближе к атаке и, скажу честно, там мне нравится намного больше. Я люблю созидать, нежели разрушать чужие атаки, но, если понадобится, готов сыграть и в защите, и в атаке. Никаких проблем.
— И с «Ахматом», и в матчах, где ты выходил на замену, ты выглядел очень хорошо. Это стало решающим фактором, чтобы оставить тебя в команде?
— Нет. На самом деле решающими факторами стали самоотдача и плодотворная работа. В те моменты, когда в карьере наступает тяжелый период, я стараюсь, наоборот, не опускать руки и двигаться в нужном направлении, независимо от обстоятельств. Считаю, что тренерский штаб оценил мое стремление и мой характер и дал мне шанс. Надеюсь, что на данном этапе этим маленьким шансом я воспользовался.
— В какой момент перестали рассматривать варианты аренды?
— Думаю, что после матча с «Химками», но это никак не связано с той передачей на Гайча. Просто начался сезон, пошли матчи, сформировались команды и все разговоры об аренде сошли на нет.
— При этом успели достичь предварительной договоренности с «Тамбовом». Это была твоя инициатива или штаба?
— Если честно, то это было мое стремление и сейчас, и тогда в январе. Оно не связано с тем, что я какой-то чересчур амбициозный парень, который хочет уйти в другой клуб и всем доказать, что он лучше того или иного футболиста в команде. Нет, эта аренда была исключительно ради игровой практики. Я уже два года нахожусь в команде и раньше был недоволен тем игровым временем, которое у меня было. Мне хотелось играть и получать удовольствие от футбола. Сейчас ситуация поменялась, так что и смысла куда-то уходить нет. Всегда хотел играть именно в ЦСКА, сейчас так и происходит, значит, на данный момент решение остаться верное.
— В ЦСКА игроки редко возвращаются из аренд и завоевывают места в стартовом составе. Пример других ребят не вызывал опасений?
— Да, есть такая практика, что большинство ребят, уходящих в аренду, попадают в замкнутый круг. У них почти не остается шансов вернуться и закрепиться в составе ЦСКА. Но, когда я играл в «Авангарде», я сказал, что в любом правиле бывают исключения. Нужно полностью отдавать себя работе: на каждой тренировке, на каждой игре. И неважно, сколько времени тебе предоставляется. Я не задумывался о том, что будет после аренды. Просто выполнял свою работу с чистой совестью и полной самоотдачей.
— В ФНЛ ты успел провести всего два матча. Не жалеешь, что не остался в ЦСКА?
— Было обидно. Я был полноценным игроком стартового состава «Авангарда» и в обоих матчах сыграл все 90, успел съездить в сборную U20, где во всех четырех матчах выходил с первых минут. Я ощутил вкус футбола, игровой практики и не хотел останавливаться, но обстоятельства сложились иначе.
— Что ты приобрел за этот период?
— Возможно, какой-то опыт я получил, но не в таких масштабах, на которые я рассчитывал. Тем не менее я играл, пусть даже два матча, но были еще предсезонная подготовка и товарищеские игры. Пользу для себя вынес.
— В прошлом году был еще вариант с «Уфой». Почему отпал?
— Я был не в курсе происходящего. Видел все в СМИ, но старался абстрагироваться и заниматься своим делом.
— Агент говорил, что сейчас, помимо «Тамбова», были еще интересные предложения. Какие?
— Был интерес от клубов РПЛ, но он был сырой и на стадии разговоров, даже не переговоров.
— Российские игроки снова начали активно уезжать в Европу. Где хотел бы играть ты?
— Для того, чтобы играть в Европе, надо заиграть в России. Я далеко не игрок стартового состава, который получает гарантированное игровое время в каждом матче, поэтому о Европе и зарубежных чемпионатах пока не задумываюсь. Моя цель — стать игроком основы ЦСКА, приносить команде пользу и завоевывать с ней трофеи. Только потом, по истечении времени и с опытом, смотреть вперед и ставить новые цели.
— С молодыми игроками, которые сейчас играют в основе, ты пересекался в молодежной команде. Это помогает сейчас находить взаимопонимание на поле?
— Я в команде два с половиной года и изменения в составе проходили у меня на глазах. Все те молодые ребята, которые сейчас играют, действительно хорошо мне знакомы с молодежного первенства, но когда я приехал на первый сбор в Кампоамор, у меня перед глазами были Кучаев, Чалов, Хосонов, Гордюшенко. Казалось бы, месяц назад мы играли вместе в молодежке, а теперь они в основной команде. Это мотивировало и дало понять, что все возможно и нет ничего сложного в том, чтобы добиться того же.
— На том сборе ты тренировался вместе с Березуцкими, Игнашевичем и Вернблумом и другими. Сильно поменялась атмосфера в команде с тех пор?
— Да. Костяк команды стал значительно моложе. Тогда в ЦСКА были в основном матерые псы, которые знали все и понимали, зачем они здесь, и имели за плечами огромный багаж опыта. Мы же сейчас на стадии постоянного самосовершенствования. Да, мы совершаем порой какие-то детские ошибки, но с каждым месяцем, днем, часом стараемся их искоренить.
— Болельщики часто сравнивают тот ЦСКА с нынешним, но можно ли сравнивать эти две команды?
— На мой взгляд, это не совсем корректно. Те люди, которые были, имели за плечами куда более значимый опыт в футболе. В каких-то моментах они были гораздо сильнее, за счет опыта компенсируя большинство недостатков. Мы пока так не можем. Компенсируем все своим желанием, самоотдачей. Сравнивать не совсем правильно.
— При этом Овчинников говорил в интервью, что называть ЦСКА пионеротрядом тоже нельзя. Согласен?
— Да! Это палка о двух концах. По паспортам команда, конечно, довольно молодая, но по статистике — у большинства ребят уже больше 50 матчей в РПЛ. Это весомое количество игрового времени, и с таких игроков надо спрашивать, как со сформировавшихся личностей и как спортсменов.
— У кого больше всего учишься в нынешнем ЦСКА?
— С первого дня, как приехал на сборы, для меня был и остается примером Марио Фернандес. Когда мы летели после игры с «Краснодаром», я ему об этом даже сказал, потому что это образец настоящего профессионала. Я приезжаю на тренировку — он уже в зале, я уезжаю с тренировки — он еще в зале. Это говорит о том, что человек относится к своему делу не на 100%, а на все 110%. С таких людей можно и нужно брать пример.
— Что он ответил тебе на эти слова?
— Что я профессионал не меньше, чем он. Конечно, я от этого засмущался и заулыбался.
— Сразу вспоминается абсолютно противоположная история с Вернблумом.
— Да, он как-то на тренировке сказал: «Ты на поле ничего не умеешь, так что лучше смени профессию». Это было довольно давно, когда мне было намного меньше лет и психология работала по-другому. Если бы это произошло сейчас, я бы эти слова пропустил мимо ушей, но тогда, к сожалению, это как-то осталось в моей голове на долгое время. Где-то вселяло и внушало неуверенность. Я никого не виню ни в коем случае, я прекрасно понимаю Вернблума. Это человек по своему характеру победитель, лидер и все, что он делает на поле, — это только для того, чтобы его команда одержала победу. Но, к сожалению, те слова впились мне в душу и какое-то время я боролся еще со своей неуверенностью.
— Кто самый жесткий критик в ЦСКА?
— Критики у нас нет в команде, но есть требовательные профессионалы. Самый яркий — Игорь Акинфеев. Он где-то может дать подзатыльник (в переносном смысле), завести, указать на ошибки. И к нему все прислушиваются.
— Недавно он завел инстаграм — у многих до сих пор сомнения, что это его аккаунт.
— Тут никакого подвоха. Это аккаунт Игоря. Хотя для нас тоже стало сюрпризом, что он решил завести инстаграм. Он сам его ведет, кстати. Даже на меня подписался — удивительно!
— А Василий Березуцкий? Вася-тренер серьезнее, чем Вася-игрок?
— Это два абсолютно разных человека! Но у них есть одно общее — профессионализм. Вася тренер все-таки более спокойный.
— Меньше подшучивает?
— Нет, шутки остаются! Меньше, скажем так, критикует.
— Ты готов идти к тому, чтобы в ближайшее время стать одним из новых лидеров ЦСКА?
— Это очень тяжелый вопрос, ведь я на данный момент еще не являюсь футболистом стартового состава. Чтобы стать лидером, надо каждую игру доказывать, показывать и завоевывать себе гарантированное место в составе. На данный момент у меня совсем другой этап, у меня этап становления, скажем так, футболиста стартового состава. Посмотрим, как дальше будут развиваться события.
— Кто из нынешних игроков молодежного состава ближе всех к основе?
— Наша молодежка — очень серьезная и сильная. Если кого-то выделять — это Тигран Аванесян и Сергей Пряхин. Два футболиста, которые уже готовы тренироваться с основой.
— Как начался твой путь в футболе? Привел кто-то из родителей?
— Я хотел бы сказать большое спасибо своим родителям, которые меня никогда не ограничивали. У меня всегда было свое собственное пространство и свое мнение, которого я мог придерживаться. Так получилось, что первое мое воспоминание из детства — это что у меня перед ногами мяч. Футбол для меня стал всем. Я буду честен и откровенен, что я пропускал школьные занятия. И мама была соучастником этого! Она возила меня на тренировки, на игры и постоянно уделяла мне внимание. Родители всегда поощряли мое рвение к футболу и верили в меня до последнего. Надеюсь, что по прошествии вот этих многих лет они поняли, что делали это не зря. Я им благодарен за то, что они меня никогда не ставили перед выбором: учеба или футбол, а просто поддерживали, если я решался ехать на игру вместо учебы.
— Ты из Санкт-Петербурга, но футболом начал заниматься не в «Смене». Как так вышло?
— Многие этому удивляются. Туда чуть ли не всех ребят собирали — в каждом году было по три состава. Но я не побоюсь и скажу, что мне повезло, что я не попал на тот момент в ту структуру. Тот отбор футболистов, который у них проходил, не всегда был естественным, скажем так. Я вообще начинал свой карьерный путь в дворовой команде и нисколько не пожалел, что прошел через это. За то время многое смог понять и приобрести.
— Предложения от «Зенита» были?
— Был интерес и неоднократно, начиная с восьмилетнего возраста. Не хочу себя сейчас как-то превозносить, но все время, что я играл в Питере, «Зенит» пытался переманить меня к себе, но я всячески отказывался. Во многом благодаря тому, что мой тренер Александр Валерьевич Челпанов проводил со мной индивидуальные беседы и объяснял, что питерский чемпионат на две-три головы слабее московского и если я буду продолжать так тренироваться и играть, то мне обязательно поступит предложение из Москвы. В принципе, так и случилось. Это заслуга моего тренера, моих родителей, которые точно так же были согласны во многом с тренером.
— Как появился вариант с ЦСКА?
— На тот момент я играл за «Локомотив Санкт-Петербург» и мы отобрались на чемпионат России среди юношей 1999-го года рождения. У нас в группе был ЦСКА. Я как сейчас помню, что первый матч был с ними и мы проиграли 0:4. Несмотря на это, скауты ЦСКА связались с моим тренером, а потом и с родителями. С того дня уже и пошли какие-то разговоры и переговоры о том, чтобы я приехал на просмотр в ЦСКА.
— Насколько сложно принималось это решение?
— Буду честен, на тот момент у меня было три предложения: из академии «Краснодара», «Локомотива» и ЦСКА. К счастью, я принял решение в пользу ЦСКА. Было сложно в тринадцатилетнем возрасте делать такие серьезные шаги. Я осознавал, что я уезжаю от родителей, из зоны комфорта. В своей команде я был капитаном, лидером, а теперь мне предстояло сделать более серьезный шаг. Переехать в чужой город, где никого не знаю, с нуля зарабатывать себе какой-то авторитет, репутацию и расти как футболист, как личность. На тот момент я уже понимал, что только так можно сделать себе светлое будущее.
— Что было самое сложное в переезде?
— Осознавать, что я уезжаю от своих родных и близких. Понимать, что, когда я буду возвращаться с тренировки, меня не будет встречать мама, готовить мне ужин, помогать мне с домашними заданиями, с уроками. И самое сложное — понимать, что, когда я буду возвращаться в Москве с тренировки, надо будет все делать самому. С того момента я понял, что пора уже становиться самостоятельным и двигаться по жизни независимо от всех.
— На игры они приезжали?
— Мать приехала ко мне в Москву только один раз. Это была исключительно моя просьба, я не хотел, чтобы ко мне приезжали часто. Когда ты не видишь на протяжении долгого времени своих родителей, а они начинают приезжать с какой-то регулярностью, после этого ты только сильнее начинаешь скучать по дому, ностальгировать. Это отвлекает от футбола, от поставленных задач. Поэтому я им всегда говорил, что ко мне приезжать не надо.
— Ты сказал, что мама приезжала один раз. Что это был за матч?
— Мы играли тогда с ФШМ, это был то ли 2015, то ли 2014. Мама была проездом через Москву. Мы буквально с ней съездили на игру, потом провели вместе вечер, а уже поздно ночью она уехала.
— Сейчас что-то изменилось или родители также живут в Питере?
— С родителями стал видеться еще реже, так как график у основной команды очень сильно отличается от графика молодежки. Но родители понимают, для чего я все это делаю. Тем более, если у меня есть возможность приехать в родной Питер, то я всегда ею воспользуюсь.
— Обсуждаешь с ними свои игры?
— После матчей я вообще ни с кем ничего не обсуждаю. Стараюсь немного остыть, потому что эмоции после матча остаются, на многие вещи смотришь необъективно. Поэтому после игры в ближайшие 24 часа стараюсь как можно меньше думать о футболе. А потом уже поговорить с уважаемыми тренерами. С тем же Васей Березуцким, с Виктором Михайловичем, с Сергеем Ивановичем, Александром Владимировичем, Виктором Савельевичем. Это единственные люди, с кем я буду обсуждать свои действия на поле.
— Читаешь, что пишут болельщики про тебя и про ЦСКА?
— Я человек легкой душевной натуры, все воспринимаю очень близко к сердцу. Совсем недавно понял, что читать комментарии не совсем рационально. Не везде люди дают объективную оценку. Не везде разбираются в футболе. Сейчас стараюсь вообще не залезать в интернет и не читать ничего про футбол.
Фанатам, которые пишут в социальные сети, не всегда получается отвечать. Не скажу, что меня прямо заваливают сообщениями, но я все вижу и мне приятно, что люди оставляют хорошие отзывы со словами поддержки. Я ценю. Это внушает оптимизм, мотивирует.
— Была информация, что тебе предлагали выступать за сборную Армении. Речь о молодежке?
— Предложение со сборной Армении было и полтора года назад, и год. Первые были по молодежной, а затем связывались люди из федерации и речь шла уже об основной команде.
— Почему ответил отказом?
— Во-первых, только с этого сезона армянские футболисты перестали быть легионерами в РПЛ. Во-вторых, на данный момент я иду по системе российских сборных — вызывался в юношескую, затем ездил в U20, надеюсь получить вызов в молодежную.
Мне приятно, что мной интересуется основная сборная Армении, я уважаю их предложение. Но смена футбольного гражданства — это серьезный шаг, и здесь надо взвесить все не раз и не два. Главное — у меня есть желание играть в футбол, а остальное уже не так важно.
— Родители что-то советовали?
— Я им давно дал понять, чтобы они по минимуму со мной обсуждали вопросы, связанные с футболом. Конечные решения всегда буду принимать я. И думать над ними тоже буду только я. Это моя карьера и мой путь.
