21 вопрос Ронни О'Салливану
Пятикратный чемпион мира перед стартом турнира в Шеффилде прошелся по закоулкам памяти и выудил самые яркие моменты своей карьеры.
1. Помните, как впервые сыграли в «Крусибле»? Вы тогда 17-летним уступили Алану Макманусу в 1993 году.
Не могу поверить, что квалифицировался тогда на турнир. Алан был одним из моих кумиром. Он стал профессиональным игроком за несколько лет до нашей встречи и выступал очень здорово. Стивен Хендри и Стив Дэвис были моими самыми любимыми игроками, но Алан и Джеймс Ваттана отставали ненамного – эти двое были относительными новичками и играли классно. И моя мечта стала явью – я сыграл в «Крусибле» с парнем, которого уважал и на которого хотел быть похожим. Результат меня расстроил, потому что я ни разу не набрал больше 40 или 50 очков. Но все равно – здорово, что 21 год спустя Алан снова в «Крусибле». Он отличный игрок.
2. Вы обидели Алена Робиду в первом раунде ЧМ-1996, сыграв против него левой рукой. Он обвинил вас в неуважении. Какой вам видится та история сейчас?
Жаль, что я не начал играть левой раньше. Правой я играл так плохо, что нужно было что-то менять. Я знал, что могу класть шары и левой. Однако я понимал, что люди могут подумать, будто я издеваюсь. Так что надо было переключиться раньше – игра левой рукой расслабила меня. Ален воспринял это не очень хорошо, и я могу его понять. Но вскоре такие переходы с правой на левую перестали быть чем-то из ряда вон выходящим.
Через год я победил Питера Эбдона в полуфинале Премьер-лиги, играя левой. Люди быстро поняли, что я могу орудовать левой так же хорошо, как и правой. В финале я выиграл семь фреймов у Стивена Хендри левой рукой и победил его 10:8. А Хендри тогда был чемпионом мира. Алену просто не повезло, но спустя пару лет он принес мне извинения и сказал, что не ожидал, что я могу хорошо играть и левой тоже. Я принял эти извинения, и мы стали хорошими приятелями.
3. Первый финал чемпионата мира был в 2001 году против Джона Хиггинса. Вы думали когда-нибудь, что за восемь лет доберетесь до финала и выиграете?
В моей жизни были моменты, когда я думал, что ни за что не выйду в финал. Это ведь великое достижение. Сразится с Джоном за титул – нелегкая задача, он ведь выигрывал трофей и раньше, в 1998-м. На меня стало действовать огромное давление, все ждали победы. Было здорово выиграть чемпионат и ощутить облегчение. Помню, я тогда подумал: «Черт, теперь мне не придется отвечать на вопрос о том, что я лучший игрок в истории, никогда не бравший чемпионат мира». У меня гора свалилась с плеч – прямо как у Фила Микелсона, который выиграл свой первый мейджор в гольфе на US Masters.
4. У вас было несколько памятных схваток со Стивеном Хендри в Шеффилде. Помните полуфинал-2002, когда Хендри выиграл 17:13? Вы жалеете о том, что сказали перед игрой – что вы хотите отправить его домой к его скучной сирой жизни в Шотландии?
Это было ужасно. Я очень себя за это корю. Такого не должно было быть. Но я еще хочу попенять и Назу (бывшему боксеру и фанату снукеру Принсу Назиму Хамеду), который меня так завел. За день до матча он объяснял мне, каким я должен быть. Для Наза это было нормально, потому что он боксер, но я-то снукерист. Нужно уважать своего соперника. Людям бокса нравится трэш-ток, он продает билеты. Но эти слова Хендри говорил как будто не я, я позволил собой управлять.
Когда я это сказал и когда эти слова были опубликованы, я расстроился. Я буду жалеть о том инциденте до конца жизни. Стивен был – и остается – моим гером. Никогда не имел в виду всерьез то, что сказал. Я признался Стивену в этом и извинился. Мы долго говорили, и он принял мои извинения – сейчас мы приятельствуем. Мы не стали лучшими друзьями, но мне хочется думать, что у нас хорошие отношения. Тогда я совершил большую ошибку.
5. Какой момент чемпионата мира вы любите больше всего?
Наверное, победа в 2012-м, за которой смотрел мой сын Ронни. Я клал один шар за другим и выиграл свой четвертый титул после двух- или трехлетней паузы. Когда маленький Ронни выбежал, чтобы присоединиться ко мне – это лучший момент в жизни. Не только в «Крусибле». Этот момент и моменты рождения моих детей – вот главные точки моей жизни.
6. Какой момент чемпионата мира вы любите меньше всего?
Поражение Грэму Дотту в полуфинале чемпионата мира-2006. Я уступил восемь фреймов подряд и вылетел. Дотт меня порвал. Матч с Доттом в 2006-м и с Питером Эбдоном в четвертьфинале 2005-го – самые худшие матчи.
7. В 2005-м Питер Эбдон в матче с вами набрал 12 очков за пять минут. Уступая 2:8, он выиграл 13:11 в итоге.
Наверное, Питер сейчас держит рекорд по самому долгому брейку. Ему стоит вручить какую-нибудь награду в этом году – типа, «Лучший-худший медленный брейк в истории игры». Эббо будет этим гордится. Сидеть в углу и наблюдать за этим было тяжело. Я примерно за то же время набрал 147 очков, за которое он набрал 12. Сидишь и думаешь – ох, как же долго. И ведь каждый фрейм шел по этому сценарию. Я обрадовался, когда все закончилось.
8. Кто ваш самый серьезный соперник на чемпионатах мира?
Стивен Хендри. Играть против кого-то, кто так уверенно себя чувствует у стола, – мучение. Во время матчей он прибавляет на глазах. Во встречах с ним я показывал свой лучший снукер – мне просто приходилось это делать. В полуфинальном матче 2008 года я выиграл восемь фреймов подряд, за одну сессию. Так здорово я никогда не играл – а я ведь еще уступал тогда 1:4.
9. Как вам «Крусибл»? Подходит для чемпионатов мира?
«Крусибл» – хорошая арена. Там отличная атмосфера. Есть арены получше с точки зрения условий. Попасть внутри и выйти из «Крусибла» не всегда легко. Но это дом снукера – и, в общем, это лучшее место, в котором я был. Берлинский «Темподром» тоже хорошо, как и ирландский «Гоффс», где проходил ирландский «Мастерс» – там приятная атмосфера.
10. Что вы бы изменили в формате чемпионата мира, будь ваша воля?
Думаю, турнир идет слишком долго. Играть два матча за три дня в полуфиналах, потом финал в два дня – это чересчур много снукера без какого-либо результата. Как и в других видах спорта, нам нужно укорачивать турнир. Полуфинал – до 11 или до 10 побед, чтобы сыграть его за день. Финал – может быть, до 13 побед. Трех сессий на это должно хватить. И все равно останется шанс вернуться в игру, если ты провалил одну сессию.
11. Критики говорят, что снукеру не хватает личностей. Истории наподобие тех, когда великий Алекс Хиггинс головой бил судей или когда Джимми Уайт не любил утренние матчи, потому что накануне пил пиво, исчезли. Вам нравится, что звание народного чемпиона перешло от тех двоих к вам?
Снукер стал очень серьезным. Думаю, кое-какие игроки могли бы и не так бояться поражений, а люди могли бы смотреть снукер больше, старайся мы играть ярко почаще. Но снукеристы играют на результат, вне зависимости от чего бы то ни было. Я всегда считал, что мы – часть индустрии развлечений. Важно, чтобы болельщики уходили домой с чувством, что им понравились, и хотели вернуться. Фанаты покупают билеты с желанием развлечься, а не заскучать.
Я знаю, что от меня многого ждут. Люди хотят видеть, как я хорошо играю, но это сложно – иногда ведь сражаешься с соперником, который действительно топ. В такие моменты чувствуешь всю тяжесть ожиданий, и если ты не побеждаешь, то ощущаешь все разочарование людей. Это все сложно, но ты знаешь, что можешь осчастливить много людей, выиграв несколько матчей. Чем дольше идет моя карьера, тем жестче я отношусь к поражениям – потому что я выиграл несколько трофеев. Если бы у меня осталось 10 минут жизни, я бы не подумал: «Вот бы успеть выиграть еще титул». Это важно, но я счастлив просто потому, что жив и здоров.
Я провожу время с друзьями и занимаюсь бегом, если снукер меня выбивает из колеи. Это очень требовательный спорт, и с возрастом все сложнее мотивировать себя. Я стараюсь поддерживать себя в форме, и к нынешнему чемпионату мира я подготовился как следует.
12. Вы могли выиграть еще больше чемпионатов мира?
Играй я в первые 20 лет так, как играл в последние два-три года, я мог бы выиграть семь, а может, и восемь титулов. А то и еще больше. Насколько больше – я не знаю. Но я доволен и пятью. Однако если бы вы пришли ко мне с этим вопросом в 2000 году, я бы заказал у вас чуть больше трофеев.
13. Где вы видите себя в списке величайших чемпионов мира?
Сложно сказать. Стивен Хендри и Стив Дэйвис – два самых великих игрока современности, которые приедут в «Крусибл». Еще есть Джон Хиггинс. Я бы хотел оказаться в этой компании, расширить ее до четырех человек. По мне, Хендри, Дэйвис и Хиггинс – три лучших игрока, с которыми я встречался на таком уровне. Быть рядом с ними – честь.
14. Назовите пять игроков, которые могут выстрелить на этом чемпионате.
Мне нравится Барри Хокинс. У него очень стабильная игра. Если он найдет форму и нащупает уверенность, его будет сложно одолеть. Ну и Дин Джуньху отлично выступает в этом году – во время матчей он может нащупать свою игру, что очень важно. Никогда не стоит сбрасывать со счетов Нила Робертсона или Джона Хиггинса, которые выигрывали чемпионат мира. Еще один игрок, которого я назову – Джадд Трамп.
15. Какой максимальный брейк в «Крусибле» запомнился вам больше всего?
Мне понравился брейк Джимми Уайта в 1992-м, когда он был на пике и носил длинные волосы. Тони Драго тогда его чуть не раздавил в объятьях. Потрясающий был брейк, великий момент для Джимми.
Мой брейк в 1997-м году, сделанный за пять с небольшим минут, мне тоже понравился – но он не самый мой любимый. Хороший, да, но номер один – это в матче второго раунда 2008 года с Марком Уильямсом. Он был очень вовремя, поскольку я только что выдал грубый комментарий в Китае, который должен был остаться шуткой для своих.
Тогда ведь меня хотели дисквалифицировать. Я подумал – как я могу намекнуть властям, что этого не стоит делать? Либо выиграть чемпионат, либо сделать максимальный брейк. Я набрал 147 очков и подумал – круто! Собственно, поэтому я и отреагировал так эмоционально. Я тогда слышал, что власти хотели устроить показательное обвинение, так что мой брейк, должно быть, заставил их подумать дважды. Я, правда, заплатил штраф за тот китайский эпизод – но еще и выиграл, и сделал максимальный брейк. «Они могут делать, что хотят – мне все равно», – подумал я тогда.
16. Что вам самым первым запомнилось из чемпионатов мира, когда вы смотрели их ребенком?
Я помню, что смотрел турнир в 1984-м, но по-настоящему втянулся, когда мне стало девять или десять. Бегая где-то, я старался следить за счетом финала-1985 между Стивом Дэйвисом и Деннисом Тэйлором. Это мое самое первое и самое яркое воспоминение от просмотра снукера в «Крусибле». Конечно, Деннис выиграл 18:17. Такие матчи и могут привести людей в спорт.
17. Как ваша форма менялась с течением времени?
Я получше играл в 2012-м, тогда как в прошлом году интереснее смотрелся на тренировках. В этом году я сыграл чуть побольше турниров – чтобы не говорить о тренировочной форме. Немало было турниров, на которых я не был удовлетворен тренировочной формой, как вдруг я набирал ход во время матчей. Я не уделяю этому особого внимания. Я хорошо потренировался – теперь посмотрим, что случится.
18. Спортивный психиатр доктор Стивен Питерс сейчас помогает «Ливерпулю», который сражается за титул. В вашем углу он появится?
Стив отлично работает в «Ливерпуле», но и мне он хочется помочь выиграть третий титул, чтобы сделать хет-трик. Все, к чему он прикасается, превращается в золото. Мне повезло иметь его в своем углу. Он очень мне помог, я и отблагодарить его толком не могу. Если бы не он, я снукер давно бы забросил. Последними двумя-тремя годами игры я обязан Стиву Питерсу.
19. Уровень снукера поднялся с тех пор, как вы, Стивен Хендри, Джон Хиггинс и Марк Уильямс сражались в «Крусибле» в конце девяностых – начале нулевых?
Я всегда говорил, что то была золотая эра снукера, когда Хендри, Хиггинс, Уильямс, Мэтью Стивенс, великий Пол Хантер и я бились за корону. Я действительно считаю, что это лучшая шестерка в истории игры. Хендри уже не тот, Джон играет не так круто, как может. Уильямс – тоже. Пробиться через Хендри, Хиггинса и Уильямса в их топ-форме было почти невозможно. И двоих-то из них обыграть было очень тяжело. Никто и никогда не заставлял меня биться так серьезно, как эта троица.
Сейчас игроки стали намного агрессивнее. Они могут смазать несколько ударов, впустив тебя за стол; они меньше думают о защите. Сейчас мне игры нравятся намного больше, потому что 10-15 лет назад несколько игроков мне не нравились совсем – в том числе и потому, что я понимал, что они могут побить меня. За исключением, может быть, Марка Селби многие топ-игроки стремятся выиграть фрейм за один подход. В каком-то смысле такая игра стала легче. Тебя либо побеждают в начале, либо ты втягиваешься в бой.
20. Шестой титул уравняет вас со Стивом Дэйвисом и Рэем Риардоном. Как думаете, нужно ли гоняться за рекордом Стивена Хендри с его семью титулами, чтобы стать величайшим?
Никогда не думаю о целях. Я не становлюсь моложе. Люди говорят, что я играю лучше, чем когда-либо еще. Но в свои 38 я не могу закладываться на победу. На пятом десятке хотелось бы выиграть еще один трофей. Но взять еще два или три трофея – это слишком много. Я не говорю, что этого не будет – невозможно же знать наперед. Но и нереалистичные задачи я ставить не хочу – и подвергать себя необязательному давлению. Я доволен тем, чего достиг, ну и пытаюсь достичь большего. Я не могу ждать, что я выиграю еще три титула на пороге пятого десятка, если уж никто не выиграл больше одного трофея в возрасте выше 31 года за последние сорок лет – кроме меня и Джона Хиггинса.
Было бы глупо ставить перед собой цели, которых никто в истории не достигал. По мне, главное – сыграть на стольких чемпионатах мира, на скольких получится. Чтобы стать величайшим, нужно поравняться с Хендри – так что величайшим останется он, а мне нравится думать, что я играю в привлекательный снукер. Как и Хендри. Он – машина. Он был более стабилен. Я научился стабильности – если бы я научился этому раньше, то кто знает, как бы все обернулось.
21. Какие у вас планы после чемпионата мира?
Хочу сбалансировать работу и жизнь правильным образом. В следующем году я, может быть, буду играть меньше турниров, если пойму, что это решение правильное – может быть, в четырех или пяти турнирах. Посмотрим, как пойдет – может, я возьму полгода отпуска и вернусь в ноябре. Я этого действительно хочу. Мне надо сделать еще несколько шоу на канале Eurosport, что действительно круто, но нужно и еще кое-чем заняться.
Я посмотрел в календарь и понял, что не хочу мотаться везде и всюду – но время свое занять чем-то нужно. Я уже распланировал свой график на полгода вперед. На ноябрь планов и дальше нет – вдруг я захочу сыграть и на первенстве Великобритании, и на Кубке чемпионов, и на Masters, и на Welsh Open, и на German Masters, и на чемпионате мира. Скорее всего, так оно и будет. План сейчас выглядит примерно так, а там – посмотрим.
