Каждому свой Карпин
За эти несколько лет, которые можно считать по-разному – так неплавно, рывками, по мере спонтанно складывавшейся необходимости он занимал все более и более значимое место в жизни «Спартака» – чаще всего мне приходилось слышать о Карпине, что он не тренер. И на самом деле я даже сейчас не хочу на это возражать. Пускай. Это не принципиально. Я совершенно не настаиваю. Особенно сейчас, когда Карпин со своей командой, кем бы они ни были вместе или порознь, набрали в самом длинном чемпионате вторую сумму очков после «Зенита».
Какая теперь разница? Все остальные в чемпионате были тренерами. И останутся ими. В некоторых командах их было даже множество, в «Ростове» вон – аж пять (все до одного тренеры).
Все остальные в «Спартаке» до этого своеобразного периода и, наверное, все после тоже были и будут тренерами. Вот взять, например, Старкова. Тренер? А то! Говорилось про него разное, и сейчас об этом человеке с воображением подосиновика можно злословить вообще не переставая, это что-то вроде поддавков; но кто скажет, что он не тренер? Или что Черчесов не тренер? Или про любого другого?
Тут заскрипели половицы под моими мозгами, стало интересно... Ну, может быть, такое говорилось про Крутикова. Вот разве только про него в спартаковской истории. Я этого не знаю, и не понимаю, как проверить, но готов допустить. Дай Бог здоровья Анатолию Фёдоровичу, ему скоро семьдесят девять; кстати – уже ведь мало кто помнит, что Анатолий Фёдорович – не обязательно Бышовец... Кстати, кто скажет, что Бышовец – не тренер? Ерунда, что не тренирует. Что за мелочи, ну, правда.
Карпин не тренер; окей – а кто? Это ведь только начало разговора. Четыре года нетренерства в «Спартаке» он оставался одним из самых склоняемых персонажей не в каком-то там футболе – в Рунете. Вот если сравнить, просто так, без особенного смысла, критику Карпина с критикой, к примеру, Слуцкого (ему тоже все это время изрядно доставалось), выяснится увлекательная подробность. Когда говорят о Слуцком, могут говорить чушь и ересь, и чаще всего так оно и происходит, – но это обсуждение вполне конкретного человека. Леонида Викторовича Слуцкого, с биографией, склонностями, симпатиями и взглядами в профессии. Вот нетрудно встретить самый несдержанный, неизобретательно-матерный комментарий к его работе, но это будет пусть и восьмикратная глупость – однако именно о том, что вот-де он слишком осторожен.
Когда же говорят о Карпине, то Карпин у каждого свой. И, безусловно, воображаемый.
Очень странная особенность, если учесть, что как раз отличительная черта Карпина в том, что он именно такой, какой есть. Я не вижу никакой разницы между человеком, с которым в компании Дмитрия Хохлова мы сидели летним днем на крыше «Арарата», а вечером у него должна была быть первая встреча с Леонидом Федуном (кстати, тогда она почему-то не состоялась). Белая рубашка, драные джинсы, наверняка был какой-то пряжистый ремень.
Точно так он наверняка вошел в директорский кабинет, хотя точно я этого, конечно, не знаю. Точно так же он сел на тренерскую скамейку. К чему меняться? Вы штаны нанимали или кого? Пусть над переменами работает время. Он, конечно, изменился с тех пор. Например, стал выглядеть на свой возраст. Раньше смотрелся значительно моложе.
Вы хотели Карпина – вы получили Карпина. Если вы не разобрались, как его назвать, называйте просто по фамилии, не ошибетесь.
Разговор о нем может быть предметным, только если мы говорим не о профессии, не об отношении к нему, даже не о результатах – во всем возможно занимать диаметрально противоположные позиции... Говорить о Карпине предметно можно только если мы говорим о личности. В первую, во вторую и так вплоть примерно до пятнадцатой очереди он личность, а потом уже все остальное. Кстати, это ровно то же, что можно сказать о Моуринью. Они чрезвычайно похожи, не устаю удивляться этому сходству, когда сравниваю, что об одном и о другом говорят люди, сталкивавшиеся с ними по работе. Я, конечно, не говорю о тренерском мастерстве, как сравнивать профессионального тренера со знаменитым нетренером; говорю о человеческом типаже. Моментальная реакция, очень лаконичная речь, когда не требуется преамбул, чтобы перейти к сути дела; жестокая ирония по отношению ко всему вокруг, неумолимая, как пулемет. Количество людей, которым это не понравится, не имеет значения. Этот человек перед вами, и вы примете его таким, как есть. Или не примете. Его не заинтересует, что вы выберете. И другой свободы он вам не даст.
Кажется, я это уже говорил.
И это, безусловно, панцирь. Бессмысленно пытаться пробиться дальше; не потому, что неинтересно – просто это не стоит потерь. Вы положите не одну роту живых, дорогих вам вопросов, пока возьмете эту высотку. Легче просто не ломать голову.
В этом его сила и в этом же и его слабость. Карпин в первую очередь одиночка. Он добился бы большего, если бы задумывался о впечатлении, которое производит. Я вспоминаю первый год его работы – его везде встречали, как звезду, и я не имею в виду восторженность – просто силу впечатления; тогда в премьер-лиге практиковались встречи без галстуков с прессой, и когда приезжал Карпин, все вопросы вдруг оказывались к нему.
Это постепенно ушло, просто потому, что прошел эффект новизны и Карпину это просто надоело. Если бы у него были задатки манипулятора, он бы спокойно прибрал к рукам общественное мнение. В общем-то ведь Карпин – находка: у него собственный, абсолютно нестандартный по смыслу и нестандартно выраженный взгляд на любую футбольную актуальность. Но он совершенно не манипулятор. Так вышло, что ему это просто безразлично.
К этому как угодно можно относиться по-человечески, но профессионально тут и случился, как мне кажется, решающий просчет. Потому, что собери он как-нибудь группу ведущих журналистов на чашку чая и расскажи, как он в общем-то умеет, как он сам видит, допустим, игру «Спартака», что удается, а что не получается, это бы успокоило прессу, как китовая ворвань успокаивает прибрежное волнение. Такова сила убедительно изложенной позиции, и знающие люди этим пользуются... А что у Карпина позиция была и есть, даже не нужно рассказывать со ссылкой на собственный опыт общения. Без неё просто нельзя было бы построить команду, а Карпин это сделал, имея довольно проигрышный старт-ап, и сделал вообще-то два раза за четыре года – первая была, условно говоря, «команда Алекса», вторая есть теперь, и имя главного героя она ещё не приобрела – это случится при его преемнике. Это хорошо, что он нетренер, и именно он нетренировал «Спартак» с 2009 по 2012 год (см. википедию). Тренер бы сбежал. Сейчас «Спартак» на деле готов к качественному росту. Команда сплочена, в ней нет дефицита классных русских игроков, осталась шлифовка. Что не мелочь – в футболе нет мелочей – но тем не менее.
Тренер «Спартаку» был, конечно, нужен. И менеджер был нужен. И игроки нужны каждый год. Ему также нужен стадион, ему нужна академия, и чтобы работала нормально. Ему может потребоваться черт в ступе при определенных обстоятельствах. И не исключено, что его не найдут.
Но в первую очередь «Спартаку» требовался лидер. В самом широком, в самом общем смысле этого слова. Потому что «Спартак», будучи явлением гигантским по тому, какое он производит впечатление, по тому, что его стиль – ясный всем термин, по популярности – он при этом изнутри никогда не был махиной, ведомством, чем-то, где крутятся шестеренки. «Спартак» сам по себе – это такой междусобойчик, собрались нужные люди – и завертелось. И в его жизни роль личности всегда была определяющей. Эту роль в разное время с разной силой играл, например, Николай Старостин. Играл, например, Олег Романцев. А Бесков, так он просто по этому принципу команду набирал.
А сейчас в этой роли Карпин. И не надо его сравнивать с предшественниками, потому что лидеры все разные, и в том и есть их сила. «Спартаку» нужен был лидер, и он появился. И никуда не ушел. И не уйдет, хотя с Леонида Арнольдовича, конечно, станется...
Автор Василий Уткин
